М. С. Неймарк
Трое в спасательных жилетах плясали в волнах около перевернутой лодки. Тяжелая мокрая одежда сковывала движения, холодный ветер гнал на них крупную неласковую волну. Промерзшие, посиневшие, они с трудом разжимали зубы, чтобы перекинуться словом.
Это не эпизод из трудной жизни геологов. В воде мокли люди, привыкшие регулярно, из года в год, проводить столь странным образом свой отпуск.
Через час их вытащили из воды, и, слегка обсохнув и обогревшись, они начали робко убеждать остальных, что лишь подобные происшествия придают отпуску полноценность, а через месяц, вернувшись домой, поверили в это сами.
Как театр начинается с вешалки, так и предприятие, именуемое по недоразумению отпуском, начинается с вокзала. Мешков было двадцать — с продуктами, одеждой, тремя байдарками «Луч» и прочим материальным обеспечением похода из Водлозера по реке Водле в Онежское озеро. Отпускников—семеро. В суматохе на перроне забыли один мешок, пропажу обнаружили уже в Петрозаводске, но, веря в приметы, решили не возвращаться. Остаток пути до Водлозера (по дороге, о которой лучше не говорить) провели в сентиментальных воспоминаниях о вещах, оставленных в рюкзаке.
Утро началось со сборки байдарок — превращения груды сомнительного хлама в легкие лодочки. Загрузка байдарок напоминает посадку в автобус в часы «пик», т. е. размещение большего объема в меньшем. Как ни странно, задача имеет решение.
На двух лодках экипажи смешанные, на третьей — чисто мужской. Традиционное суеверие относительно присутствия женщин не распространяется, очевидно, на суда столь незначительного водоизмещения, ибо все неприятности пришлись на ту лодку, где были одни мужчины. И начались они сразу же. Не успели выйти из залива, где происходила погрузка, как лодка потекла, но заметили это не сразу, и посередине большого и неприветливого плеса экипаж оказался в воде. Операция по спасению утопающих заняла, как уже упоминалось, около часа. Заговорили эти в общем не молчаливые люди лишь часа через два. Но зато как заговорили!
Не спеша перебираясь от острова к острову, байдарки через неделю вышли к истоку Водлы, типичной карельской реки, где плесы чередуются с порогами, болотистые берега с высокими, комары с мошкой. Чем ниже по течению, тем пороги серьезнее. Но и самые первые уже встречают заметным перепадом воды, сильным течением и большой стоячей волной.
В первый же день на реке байдарка (та самая, где женщин не было) получила пробоину величиной с экран телевизора I класса. А на следующий день на очередном пороге ее сильно помяло: сложный перелом шпангоутов, двойной перелом фальшборта, кильсона и стрингеров. Но, надо заметить, умели же раньше делать байдарки! Сначала было зафиксировано состояние явной клинической смерти, а через 12 часов возвращенная к жизни лодка была спущена на воду, легко прошла оставшиеся 30 порогов, выдержала испытание онежской волной и, вероятно, будет жить еще долго-долго.
После нескольких совершенно неинтересных дней — без пробоин и поломок — группа подошла к самым серьезным порогам: Падуну, Печкам и Пондиловскому. Мы знали о них по трем отчетам туристского клуба. В двух они категорически названы непроходимыми, в одном — столь же категорически — проходимыми.
Мощный рев Падуна слышен за несколько километров. Подошли. Посмотрели. Бросили в воду несколько бревен. Их поведение заставило призадуматься, но все же решили попробовать. Падун — это уже стихия. Все, что можно сделать — правильно выбрать направление и развить достаточную скорость при входе. Дальше решает река. Падун охотно принял лодку и через несколько секунд выплюнул в перевернутом виде.
Печки представляет собой дистанцию соревнований по водному слалому повышенной трудности. Длина 200 м, перепад высот 4 м. Два с половиной часа изучали порог. Прошли благополучно, получив ни с чем не сравнимое удовольствие.
Порог Пондиловский, пожалуй, самый мощный, но зато прямой. С берега видны только головы экипажа, да иногда дельфиньи прыжки самой лодки.
Вскоре начались запани, поэтому пришлось собрать лодки и на машине совершить бросок на знаменитый Бесов Нос на Онежском озере. После 20 дней путешествия по реке очень приятно увидеть большую воду, без течения и камней. Берег извилистый, с каменистыми мысами и песчаными пляжами. Почти на каждом мысу наскальные рисунки — петроглифы пятитысячелетней давности. Началось массовое производство «репродукций» на закупленных в Петрозаводске обоях. На озере отдыхали пять дней, а затем из Шалы вернулись домой, где на Московском вокзале нас ожидал сюрприз: в бюро находок вернули забытый рюкзак и любезно сообщили, что находившаяся в нем бутылка «столичной», к сожалению, разбилась при описи.
Много лет подряд проводят ребята свой отпуск на байдарках, обычно в Карелии. После каждого отпуска они решают, что в следующем году «сменят обстановку», поедут в Прибалтику, или пройдут по одной из южных рек, или даже отправятся в горы. Но наступает лето, и какая-то сила вновь переносит их вместе с байдарками в один из районов Карелии. Кстати, в следующем году они собираются ехать на Алтай.
